Мы – волчата у серого волка
Мы – волчата у серого волка,
Мы – таежные дети лесов.
И не может быть спора и толка,
Мы отважнее прочих волков.

Как же так, из лесов и отважней волков,
Почему, растолкуйте вы нам?
Потому что в тайге,
Серый волк при луне,
Все пути изучил по следам.

Чтобы спрятать детей от метели,
Серый волк, он умен и хитер,
Под седою, высокою елью
Нам построит из веток шатер.

Как же так, он хитер и из веток шатер?
Почему, растолкуйте вы нам?
Потому что в тайге,
Серый волк при луне,
Все пути изучил по следам.

Мы весною в поход соберемся,
Провиант разобьем на пайки.
И в лесу со зверьем подеремся,
И узнаем все тайны тайги.

Как же так, на пайки, и все тайны тайги?
Почему, растолкуйте вы нам?
Потому что в тайге,
Серый волк при луне,
Все пути изучил по следам.

С нашей песней и радостным воем,
Смехом душу свою веселя,
Мы пойдем с нашим волком-героем
Через горы, леса и поля.

Как же так, веселя и леса, и поля?
Почему, растолкуйте вы нам?
Потому что в тайге,
Серый волк при луне,

Ах как много выпало снега,
Как же когти рвать по утру.
Одиноким волком я бегал,
И одиноким волком умру.

След за ней пурга заметает,
А не догнать их - стар стал и слаб.
Если б я общался со стаей,
Был бы хоть какой-то навар.

Я бы залетел на оглоблю,
Оттолкнуться легче с нее
А за тем за гриву ли, в лоб ли,
Что мое волки - то мое!!!

Я в удачу сызмальства верил,
А мне удачи не занимать!!!
я из всех на свете артерий
Сонную люблю обрывать...

Ты как дашь по ней правым нижним,
Дернешь влево и нет проблем.
Стая мигом кровищу слижет,
Да залысины на земле.

И обнимет меня волчица,
За детей - растут и в капель.
А это надо же так напиться
Родниковой воды в ручье...

Это надо же так объесться
Той коровы в прошлом году...
А поливай семья моя лесом,
Без добычи я не уйду.

Люди пьют на радостях водку
И целуют ружья в засос...
И вот волчонок мой, самый кроткий
Пулю взял, как мяса кусок...

На луну я выл - захлебнулся
Не проглоченной вязкой слюной
И от этой песни заснул сам,
Чтоб очнуться с новой женой.

Чтобы снова взять это тело,
Без которого мне не жить.
Чтобы снова пурга свистела
А ты последыш живи, не тужи.

Одинокий волк - это круто!?!?
Но это так, сынок, тяжело...
Ты владеешь миром как будто,
И не стоишь в нем ничего!!!

Ах как много выпало снега,
Как же когти рвать по утру.
Одиноким волком я бегал,
И одиноким волком умру....УМРУ!

Волчица, в темный лес зайдя,
Не вышла, не вернулась.
Она пошла, куда глаза глядят,
И не обернулась.

В глазах тоска, в душе печаль,
На сердце боль и ей так жаль,
Что он понять ее не смог:
Он человек-не волк, не тот!..

Бредя по лесу и смотря,
Как всходит на верху Луна,
Волчица, тишину ломая,
Завыла громко, вспоминая:

Как он ласкал ее когда-то,
Поил, кормил, но безвозвратно.
Не понял он ее, а жаль…
Теперь она одна: «Прощай»…

И это слово в волчьем вое
Неслось над лесом, над землею.
И вой прорезал тишину
И удалился в темноту.

Волчица, боль преодоляя,
Пошла вперед, вперед пошла.
Она прекрасно понимала,
Что смерть ее уже нашла.

Она смерилася с судьбой
И просто на просто ждала,
Тихонько улеглась на хвою
И посмотрела в небеса.

А на верху сверкали звезды,
Они не знали ни чего.
Они в ночи светили просто
И принимала взгляд ее.

Волчица долго созерцала
Ночную красоту небес,
А после морду опустила
И снова посмотрела в лес.

Она не выла не скулила,
А лишь тихонечко ждала,
Затем на лапы морду положила,
После чего, закрыв глаза,

Спокойно думала о прошлом
И вспоминала те года-
В глазах возникла та печаль,
А на душе опять тоска.

Волчице холодно и одиноко,
Она лежит в ночи.
И что-то рядом затаилось
В этой ночной тиши.

Она смерилася с судьбой,
Хоть ей хотелось жить.
И тихо про себя сказала:
«Не быть тому, чему не быть»…

Все также звезды в небесах
Горели и сверкали
И шепотом с Луной
Волчицу провожали.

Не двигаясь и чуть дыша,
Лежит она под темной елью,
Теперь она уже не та,
А хвоя служит ей постелью.

И вот лежит она одна
И ждет святого часа.
Над ней склонилася Луна
И успокоила сейчас же.

Не издает она ни звука,
Уже не слышен сердца стук…
И час пробил свой злобный звук.

Когда с небес сошла Луна,
Волчица тихо умерла…

P.S.

История волчицы
Для нас, людей, пример.
Она не зарыдала,
А лишь ушла, закрыла дверь.

Она одна боролась с болью,
Не побоялася уйти,
Осталася наедине с собою
И дождалася темноты.

Простя предательство, не пониманье.
Она оставила его.
Ушла…
И не оставила, ни что….

Она простилася с Луной.
И уходя, последний раз,
Завыла долгою струною.
И этот вой дошел до нас.

Он рассказал нам эту басню.
Про силу сердца и души.
И есть средь нас еще волчицы,
А так же волки, не спеши…

Не делай выводов,
Ты можешь мне не верить.
Но волки живы до сих пор.
Придется мне поверить.

Они конечно не с клыками,
И шерстью не покрыты.
У них обличие людей.
Но сердца их немного дики.

А в их глазах горит огонь.
И искры эти видны,
Встречаем мы еще порой,
Их, но говорить так не солидно.

Они волками были,
Волками и остались.
Но их сердца ранимы,
Поэтому скрывались.

А мы всего лишь люди,
Нам не понять сего,
Давайте просто будем
С волками за одно.

Не будем сторониться,
Иль презирать того,
Кто как вот эта вот волчица.
Отличается, и все.

Тогда спокойней будет,
И в мире, и в душе.
И рай тогда наступит
На нашей вот земле.

Но если мы не сможем,
Не захотим понять,
То сгинут, пропадут все волки.
И поздно будет ждать.

Не будет нам покоя,
А будет нам война.
И все лишь по тому,
Что ты не волк, как я.

Теперь ты знаешь тайну,
История-моя.
Я умерла когда-то,
Теперь же я жива.

И если хочешь мира,
В себе, в своей душе.
Почаще вспоминай
О Волке, обо мне!..

И смысл ты попробуй отыщи
В моих теперешних словах:
«Ты Волком стань
И помоги, таким Волкам как Я»…

Он найден был в лесу случайно
Слепым, беспомощным щенком
И вырос в человечьей стае,
Вернее в клетке, под замком!

Его возили для показа
В компании других зверей,
Кормили кашей, реже мясом,
И дали кличку "Волк-злодей"!

Он не был злым и добрым не был,
Он просто знал - так жить нельзя,
А клетка - только часть вселенной!
Так за него сказал бы я!

Не ведал он, что где-то волки
Живут свободно, без оков,
Но как-то на ночь волчью клетку
Закрыть забыли на засов.

И он сбежал. Всю ночь собаки
Его гоняли по дворам.
Но он ушёл почти без драки,
А как посмел, судить не нам!

Худой, усталый и голодный
Он уходил всё дальше в лес...
Жить стоит только на свободе!
Волк не вернулся. Он исчез!

Ты знаешь, как любит волчица -
Сильный и вольный зверь? -
Она своей страсти стыдится,
Но в искренность ты поверь.

Она поначалу исчезнет
В сумраке клетки своей
И будет смотреть оттуда,
Пока ты не смотришь за ней;

Она к тебе привыкнет,
Выйдет из мрака на свет
И в клетку к себе поманит,
Но ты ей ответишь: "Нет!" -

Оскалит в ухмылке зубы,
Злобой сверкнут глаза -
То дернулись в горечи губы,
И появилась слеза...

А ты отшатнешься в испуге:
"Что там за монстр сидит!?" -
Уйдешь, но вновь ее вспомнишь.
Чем же она так манит?

Что же ты в ней увидел -
Брошенный вызов судьбе?
И вот, смотрителя вызвав,
Возьмешь ты волчицу себе.

Где ты держать ее станешь? -
Посадишь на крепкую цепь?
А может, свободу подаришь? -
Но нет, тебе надо смотреть

На сильного зверя-убийцу.
Ее не касалась рука!
Захочешь погладить волчицу -
Заходят быстрее бока

Серго зверя, - там сердце,
Ждущее этого дня,
Что хочет давно согреться,
Согреться лишь о тебя!

И вот, ты протянешь руку -
Увидишь счастье любви;
Она же увидит разлуку -
Отдернешь ты руку в крови!

"За что?! Ах ты злобная сука!" -
Ударишь волчицу ногой, -
"Это тебе наука!" -
Уйдешь ты с кровавой рукой.

Она ж зарычит от удара,
Натянет в броске свою цепь,
Которая волей ей стала,
И будет из мрака смотреть,

Как ты забинтуешь руку,
Уйдешь прочь, гулять с другой,
И ощутит разлуку -
Услышишь ты волчий вой…

Вернешься: "Ну что ты воешь?"
Сверкнут во мраке глаза.
"Ты больше меня не тронешь?"
Сбежит вдруг по морде слеза...

Она тебя любит, любит,
Любит, как и всегда,
Но если тебе уступит -
Ее ведь прогонишь тогда:

Тебе уже станет не нужен
Прирученный серый зверь,
Ведь легче держать собаку...
И вновь подойдешь ты к ней:

"Ну что, опять клыки скалишь?!
Неукротимый бес!"
И ей ты свободу подаришь -
Отпустишь волчицу в лес.

Но почему она медлит?
"Давай же, беги скорей!"
Стоит притихшая рядом,
И ждет, что протянешь к ней

Ту руку, что в страхе кусила,
Но нету клыков теперь…
И мягкие нежные губы
Коснуться руки твоей!

Тогда ты ласкать ее станешь,
И будет длинна эта ночь,
Когда ж ты заснешь под утро,
Умчится волчица прочь.

Разбудят тебя лучи солнца,
Искать ты ее пойдешь,
Исходишь лесные тропы,
Но так и нигде не найдешь -

Волчица укроется в чаще,
Куда не ступал человек,
А в желтых глазах горящих
Потухнет огонь навек;

Потухнет огонь свободы -
Ей нет покоя нигде:
Где бы она не бродила -
Все ее тянет к тебе!

Но гордость мешает сердцу,
И все таки, ночью, порой,
Так хочется ей согреться,
Согреться только с тобой!

Ты в городе тоже проснешься…
Кто украл твой покой?
Что ты во сне услышал?
Быть может, волчицы вой?

И вот, наутро ты встанешь,
Поедешь опять за ней,
На травы примятые сядешь -
Кругом пустынность полей.

В траве ты увидишь ошейник
И цепь, что сорвал тогда,
Когда ты ласкал волчицу,
Она ласкала когда...

Ты так просидишь до ночи,
Когда же взойдет луна,
И в дом ты вернуться захочешь,
Появится вдруг она:

Скользнув из трав серой тенью,
В чащу к себе повела,
Твое наградила терпенье
Рассказами как ждала:

Ждала тебя в стужу и холод,
В дождь и ненастье ждала,
Ждала даже в зимний голод,
От слабости падая, шла,

Шла на то самое место,
Где счастливы были одни...
И, расставаясь, сказала:
"Приду, только лишь позови!"

И вот, ты ушел, с ней простившись -
Мечтала: "С собой позовет..."
"В лесу ей не надо заботы,
А в городе столько хлопот, -

Решил ты, - Не надо зверя
К ласке людской приучать."
Подумал, что потоскует
И перестанет ждать...

Боятся тропы этой звери,
Которой волчица идет...
Кому подарила доверье?
Кого же она так все ждет?

Следы прочитав, как страницу,
Охотник то место найдет,
Где ждет одиноко волчица -
Без жалости зверя убьет...

Захочешь взглянуть ты на выстрел.
Уж долгие годы прошли...
Охотник снял шкуру так быстро.
И вместе домой вы пошли:

Услышав рассказ от убийцы,
Замрешь... Вот и знаешь теперь,
Как сильно любит волчица -
Ласковый, преданный зверь.

Там, где овраги темны да ручьисты,
там, где ручьи речисты да чисты,
там, где птицы молчат,
родила одной ночью волчица
трёх лопоухих волчат.

Месяц светил бледный да блудный,
дебри сморил сон беспробудный,
белка заснула в дупле.
Не спала со щенками волчица,
вылизывая их во мгле.

Потом свирепела над логовом вьюга.
Слепые волчата, трясясь от испуга,
молока из сосцов напились
и, сопя да икая от сытости,
под брюхом спать улеглись.

Дремала волчица, но чуткие уши
ловили малейшие звуки снаружи
возле волчьего логова.
Но вместо поступи мужа -
лишь дуба скрип толстоногого.

А волк в это время, зажатый в капкане
на волчьей тропе между пеньками,
яростно бился и молча
в лютом, смертельном отчаянии,
судьбе не сдаваясь волчьей.

Подкралась беда тихой, снежною сапой.
Теперь с перебитой переднею лапой
он цепь рвёт да снег жадно лижет,
да слушает дебри сторожко:
не заскрипят ли лыжи?

В алой крови был снег разрыхлённый,
стонали в агонии ели да клёны
под злобной, слепящей пургою.
Рассвет замаячил зелёный
над тёмной, бессонной тайгою.

Кто знал, что с пургою несчастье примчится?
Тоскою объята, лежала волчица,
волчат не решаясь бросить.
С каждым может такое случиться.
Беда никого не спросит.

Не в силах терпеть пустоту и тревогу,
волчица решилась идти на подмогу
пропавшему в зарослях мужу.
И, помолясь волчьему Богу,
она побежала в стужу.

Нет, не к добру быстро светало.
Следы за волчицей пурга заметала,
засыпая снегами логово-
Волку бегущему - волково,
Богу парящему - богово.

И вот, отбежав подальше от дома,
она в небеса завыла со стоном:
- Что же ты, Бог наш волчий,
оставил меня одинокой
коротать мои вдовьи ночи?!

Провой мне с небес, неистовый Боже,
разделит ли муж со мной брачное ложе?
Мало ль тебе мы крови
жертвовали на охоте,
чтоб жить мне одной век вдовий?

Так выла она с минуту иль боле,
вещая снегам о своей волчьей доле,
как вдруг из далёкой чащи
донёсся призыв, полный боли,
душу и кровь леденящий.

Проваливаясь по брюхо в сугробах,
она понеслась, позабыв о тропах,
призыва признав всевластье,
к тому, кто зачал детей в ней,
к тому, кто дарил ей счастье.

Как сердце её закричало от боли,
когда она встретила мужа в неволе,
в крепком капкане зажатого,
ждущего в тихой тоске
в ад или в рай провожатого!

Он посмотрел в её жёлтые очи.
Он застонал и рванулся, но прочен
был на капкане замок.
Тогда прохрипел он: "Беги же!
Беги"! И, потупясь, замолк.

Но волчица, кипя лютою злобой,
прорычала в ответ: "Прогони, попробуй!
Тебе ли в капкане страстей
указывать мне, что делать?!
Матери наших детей"!

"Ну, что же-- вздохнул он.-Делай, что хочешь.
Но помни, что путь здесь от пули окончишь
в попытке своей бесплодной,
отдавая наших волчат
в логово смерти голодной".

Но самка, зажмурившись крепко со страху,
в пленённую лапу вонзилась с размаху
и, взвыв от его боли,
резанула клыками, как бритвой,
самца перебитую голень.

Потом она, плача, рядом сидела,
а он свою рану лизал то и дело,
отвернувшись мордой к берёзам,
чтобы она, не дай Боже,
не узрела в глазах его слёзы.

Внезапно донёсся охотников запах,
и волк захромал на трёх своих лапах
за верной своей волчицей,
пробивающей грудью тропу
к ручью, что к оврагу мчится.

Они по ручью шли дальше от логова,
пока не дошли до брега отлогого
тихой таёжной речки,
где ели стояли в снегу,
как восковые свечки.

Потом они сделали круг до оврага
по полю, по снежному дну буерака.
И волк уже полз за волчицей,
потеряв в пути много крови,
что продолжала сочиться.

И след их кровавый скрывала позёмка,
и вьюга весенняя пела в потёмках
о верности и о любви их.
А в логове ждали волчата:
голодные, но живые.

Так март пролетел, и снег тихо стаял.
Волчица успешно охотилась в стае,
а волк обучал волчат
охоте на диких уток,
мышей и резвых зайчат.

Его все прозвали Трехлапым папой.
Давно он привык жить с короткою лапой,
но думалось год из года,
что дороже лапы свобода.

А по ночам ему снился
капкан, в котором он бился,
и вползали в ночные грёзы
волчицы любимой слёзы.

Вы видели, как исподлобья смотрят волки?
Не просят, не рычат. Глаза - осколки.
Что было, будет, будет ли, зачем?
Как будто обладают знаньем всем.
В себя упав, там видят ленты сути.
Там сонмы лиц. И ликов. И сердец.
Они вас разгадали наконец.
Уйдите. Вы - лишь тлен. Не обессудьте.

Луна серебрит эту кожу из стали.
Я волк - и я бог. Вы когда-то все знали.
Теперь вы боитесь. Обижу? Едва ли.
Не гладьте, не стоит. Уже вы устали
Меня приручать. Так идите, бегите...
Иначе вы снова все то повторите,
За что ненавидите нас. Уж простите.
Я волк - и я бог. Сам себе повелитель.

Не важно, чью шкуру ты носишь поверх,
Насколько она хороша и мила,
Как дорог и ценен примеренный мех,
И сколько в нем золота иль серебра.
Пусть ворс тот колюч, и беден окрас,
И выращен был в непролазной глуши -
Он так гармонирует с искрами глаз
И с сутью твоей... все же дикой души.
Ты острых когтей не скрывай от других,
Пусть видят они и большие клыки.
Тогда для случайных и прочих Гостей
Ответ очевиден: ты ешь НЕ С РУКИ!

Она стояла на краю обрыва
А он над пропастью стоял..
И перед ними было расстоянье..
Их Бог над бездной разделял

Она металась ,выла и скулила
Он землю рыл,поранив лапы в кровь
Она припав к земле порой пыталась
К нему над бездной прыгнуть..

И он завыл. И вой его такой
Тоскливый,нежный
Её почти в прыжке остановил
Он на луну запел ей серенаду..
Любовь и верность сохранить просил..

"Любимая не рви моё сердечко,
Не прыгай, милая..Тебе не долететь
А мне,моя хорошая,навстречу
К тебе - на край обрыва не успеть.. "

Глаза его горели ярким светом..
Зелёным изумрудным был тот свет..
Вы знаете,а звери тоже плачут.
Волчица плакала ему в ответ..

Забыв про всё и разум не послушав,
Прикрыв глаза,вдруг прыгнула она..
Не видела,что он летит..
Летит навстречу..

Полёт Любви наш видела луна...

В её глазах – холодный свет луны.
Её шаги легки, неторопливы.
Она, конечно же, по-своему красива.
Она приветствует приход весны.
Взъерошил ветер светло-серый мех,
Ей запахи принёс с лесных прогалин.
Землёю мокрой пахнет от проталин –
И как же быстро всюду тает снег!..
Остановилась у лесной реки,
Рассеянно втянула носом воздух...
На небе утреннем почти погасли звёзды.
Так гаснут, остывая, угольки.
Она запела песню о весне,
О радостях любви...
И, удаляясь,
В лесу прозрачном ноты растворялись
И ввысь летели, к золотой луне.
А люди накрывались с головой
В деревне, ожидая лишь напасти,
Не понимая слов любви и счастья,
А слыша только жуткий волчий вой…

Серая шерсть, стальные клыки,
Страх в душе и всюду враги
Звезды огнем освещают мой путь,
С которого больше уж мне не свернуть.
Мое сердце гремит- бесполезность побега,
Кровь алой лентой на полоса снега,
Ярким глазом сияет луна-
Не спеть больше мне при ней никогда.
Дикая боль простреленной плоти
Заставляет бежать в никуда
Слышу шаги охотника в чаще,
Да, он крадется....убьет он меня.
"Эй, ты человек! Убийца зверья!
Знай, что непросто поддамся и я:
Смотри мне в глаза и не прячь ты свой взгляд-
Поверь мне, не будет дороги назад!
Я тоже, как ты, знаю силу охоты,
И так же, как ты, я рожден убивать
Но есть одна разность в нашем единстве-
Тебе- лишь губить, а мне- выживать!"
В последнем прыжке волчьи ноги согнулись,
Стальные клыки блеснули во тьме-
Пуля дурная как будто коснулась-
И волчьи глаза закрылись во мгле.
Горы в молчании, огневица-луна,
Сияет вночи, как желты глаза,
И вдалеке, где-то там, на холме,
Серый туман перелива во мгле.....

Осенний вечер. Страхом веет.
В проулках – темень и туман.
К ней подойти никто не смеет.
Она спешит на первый бал.
И плечи обнажает платье,
И сбился локон на ветру.
Её слуга безмолвный сзади –
При ней давно уж на посту.
Сто лун назад он так пленился
И обещался ей служить.
Она – прекрасная актриса
И любит головы кружить.
В движеньях – грация пантеры,
А в голосе – сладчайший яд.
К ней подойти никто не смеет,
Но, тем не менее, глядят
С восторгом на лицо принцессы:
Глаза дитя. Порочный рот.
«Игрок, гадалка, поэтесса…
…И ведьма!» - шепчется народ.
Она откидывает кудри
Рукой ухоженной со лба…
«Она смеётся громко. Курит!» -
Судачит всё о ней молва.
О, женщина с глазами волка!
Зачем играешь ты с судьбой?
Духи, алмазы, нежность шёлка –
То лишь иллюзия пустой,
Людской, жестокой, светской жизни.
О, где твой разум? Ты ж умна!
Беги на волю, в лес-отчизну.
Смотри: уже взошла Луна!
Твой первый бал последним станет.
И сущность не заставит ждать.
Ведь ночь, она развеет тайны…
Тебе придётся так бежать
Быстрее ветра, обгоняя
Вдогонку пущенных собак,
Кусая встречных и карая
Всех без разбора. Просто так…
Ты слушаешь меня? Задело?
Остановилась, чуть дыша.
Глядишь отчаянно и смело,
Но в теле боль острей ножа.
Поверь, в мирском так мало толку:
Интриги, ложь да клевета…
О, женщина с глазами волка,
Беги скорей! Взошла Луна!

Волки прекрасные создания.
За что их убивать, и почему?
Волки не нападают без причины,
Ведь просто надо прокормить семью.
Не надо оставлять семью без волка,
Семья ведь может отомсть.

Волк из прошлого
Вообще-то для рекламы есть отдельная тема!

Удачная на днях была охота,
Легко нашел я логово волков.
Волчицу сразу пристрелил ядробью,
Загрыз мой пес, двоих ее щенков.
Ужхвастался жене своей добычей,
Как вдалеке раздался волчий вой,
Но в этот раз какой-то необычный.
Он был пропитан, горем и тоской.
А утром следующего дня,
Хоть я и сплю довольно крепко,
У дома грохот разбудил меня,
Я выбежал в чем был за дверку.
Картина дикая моим глазам предстала:
У дома моего, стоял огромный волк.
Пес на цепи, и цепь не доставала,
Да и наверное, он бы помочь не смог.
А рядом с ним, стояла моя дочь,
И весело его хвостом играла.
Ничем не мог я в этот миг помочь,
А что в опасности - она не понимала
Мы встретились с волком глазами.
"Глава семьи той",сразу понял я,
И только прошептал губами: "Не трогай дочь, убей лучше меня."
Глаза мои наполнились слезами,
И дочь с вопросом: Папа, что с тобой?
Оставив волчий хвост, тотчас же подбежала,
Прижал ее к себе одной рукой.
А волк ушел, оставив нас в покое.
И не принес вреда ни дочери, ни мне,
За причиненные ему мной боль и горе,
За смерть его волчицы и детей.
Он отомстил. Но отомстил без крови.
Он показал, что он сильней людей.
Он передал, свое мне чувство боли.
И дал понять, что я убил ДЕТЕЙ.